В этом году уже почти традиционно приходится начинать ту или иную статью словами о ее «юбилейности», и этот рассказ не станет исключением: наш объект — оммаж гению Микеланджело, воплощенный в авторской перьевой ручке бренда Talistim. И таким образом мы отмечаем 550-летия со дня рождения гения.
Два слова о ручках
Первое знакомство с этим брендом относится к апрелю уходящего года, когда в Музее Времени и Часов прошла выставка перьевых ручек. Бренд Talistim был подробно представлен многочисленными образцами, каждый из которых включал тот или иной «секрет», необычный тематический элемент, усиливающий композицию. Увидеть подобное собрание было интересно и потому, что большинство моделей уже тогда находились в частных коллекциях ценителей «мануфактурной канцелярии».
Тогда же мы впервые обратили внимание на ручки «Высокого Возрождения», посвященные двум ключевым деятелям:
Сегодня же мы вновь возвращаемся к одной из них.
Четыре Гения в одном
Если приглядеться, то на фото выше можно разобрать сопроводительный текст, который поясняет, что задумка ручки — последовательно процитировать три направления работы Микеланджело. Однако можно дополнить, что сам объект — ручка — достаточно характерный для того, чтобы вспомнить и о том, что великий Буонарроти был неплохим поэтом.
Безусловно, сонеты Микеланджело цитируют сегодня куда реже сонетов Шекспира, тем не менее, «перо» как символ творчества литературного нашей фигуре соответствует.
Символизм ручки
Оставляя за рамками собственные догадки, вернемся к исходному предложению о том, что ручка воспевает скульптора, художника и архитектора. И, надо отметить, что Титан Возрождения предстает перед нами в самом лучшем виде.
Уже колпачок отсылает к Базилике Святого Петра:
Сразу же хочется сделать отступление и уточнить, что перед нами в этой ручке будут одни из самых каноничных, узнаваемых шедевров. Но упрекнуть их в банальности не выйдет: каждый образ — это буквально исторический символ Высокого Возрождения, едва ли не главным деятелем которого был Неистовый гений.
Собор Петра — символ того расцвета, подъема, который испытали люди, символ устремлений в будущее и уверенности в этом будущем: когда Папа Юлий II задумал эту грандиозную перестройку, он понимал, что сам никак не увидит ее завершения. Это еще не шаг вперед, а момент за секунду до этого грандиозного шага, что и станет, согласно последующим исследованиям, одним из признаков великой эпохи.
Сикстинская капелла
Продолжая рассматривать ручку, мы плавно — как бы странно это не звучало — спускаемся к потолку Сикстинской капеллы, упираясь в Пророка Исайю.
Примечательно, что авторы проекта с уважением отнеслись не только к рисунку, но и технике, в которой был изначальный оригинал: и хотя это не фреска в буквальном смысле, при работе использовались темперные краски! Исключая богословский аспект, вспомним лишь одну из цитат:
Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил. (Ис. 7:14)
в которой, по большому счету, можно снова разглядеть «шаг до…» чего-либо большого и значительного. Перекликается образ Пророка и с центральной фигурой композиции, к которой мы пробираемся через «мрамор» — фигурой Моисея.
Моисей
Композиционно фигурка — это «секретик», скрытый в ручке, который можно продемонстрировать, разложив символическую «лестницу в небо».
Он скрыт за решеткой, отсылающей непосредственно к локации оригинала — Базилике Святого Петра в веригах.
И, несмотря на то, что исполнение скульптуры довольно точное, можно с осторожностью сказать, что Моисей Talistim сделан даже чуть лучше…
Метафора Высокого Возрождения
Традиционно скульптурной метафорой Высокого Возрождения считается все же Давид, а не Моисей. И, возможно, первоначальный образ Моисея не позволил ему закрепиться в этом статусе. Сегодня мы не знаем точно, как выглядела ранняя версия, но, согласно, данным Микеланджело переработал скульптуру через 25 лет, добавив разворот головы.
По первому описанию, приведенному Вазари, мы знаем, что Моисей сидел
…в величественнейшей позе, опираясь локтем на скрижали, которые придерживает одной рукой, другой же он держит ниспадающую прядями длинную бороду <…>
Сегодня, мы описали бы эту позу, наверное, как задумчивую, но последующая переработка скульптуры, видимая нами сегодня, сделала Моисея символом «движения в покое». Внешнее спокойствие при внутреннем напряжении, готовность к совершению действия, реакция в виде разворота головы… и вновь тот самый принцип «за секунду до…» начинает работать.
Юлий II
Деятельность Микеланджело пришлась на папство Юлия II, поэтому нет ничего удивительного, что его влияние мы ощущаем и здесь. Моисей — часть замысла гробницы Папы, и хотя сегодня это скорее кенотаф, образы, созданные одним гением хорошо демонстрируют характер и помыслы гения от церкви.
И все же, несмотря на точность, несмотря на «правильность» размещения — в нише — есть одно расхождение. Наш Моисей предполагает и допускает то, чего не допускал Моисей оригинальный: его можно рассмотреть со всех сторон.
О проблемах осмотра скульптуры пишет советский искусствовед Б. Виппер, и глядя на многие вещи, да даже того же Давида, можно с уверенностью сказать, что они проработаны для демонстрации с какого-то одного ракурса. И всю сдержанную динамику в Моисее хорошо передает, например, этот:
Этого ракурса достаточно, чтобы передать внутреннее напряжение, и необходимости смотреть на Моисея со всех сторон нет. Да нет и особой возможности, и лишь наша ручка такую возможность предоставляет. Впрочем, считается, что оригинал даже в таком виде установлен неверно, и по замыслу скульптора он должен был быть размещен выше, чтобы мы смотрели на него снизу вверх.
Вазари
По большому счету, просматривая отсылки, становится все труднее сказать, кому же в реальности посвящен проект: Микеланджело или Юлию II… Хотя среди параллелей можно попробовать угадать и конкретную.
Клип ручки намекает на фрагмент гробницы художника:
И, пожалуй, не выглядит самым органичным элементом композиции… Проект разрабатывался уже в кризисную эпоху маньеризма, и, хотя ответственным за создание назначили Вазари, который знал, любил, уважал Микеланджело, не все в этом памятнике вышло удачным…